От Аккона до Мальборка. Детективно-историческая хроника - З. Нуда

Два столетия лучшие сыны немецкого народа покидали свои семьи, родные места, отрекались от связи с миром, принимали на себя монашеские обеты чистоты и невинности, бедности и послушания, лишали себя имущества, права и возможности продолжать свой род. Во имя чего? – Во имя великой идеи! В имя благородной миссии! Во имя веры Христовой!

Но вместе с тем, два столетия мы не выпускали из рук рыцарского меча! Каждый понимал и понимает, что мир устроен именно так, а не иначе. И мы упорно снова и снова направляли наш меч на неверных, стремясь освободить Святую Землю. Поколение за поколением! Забывая о добродетели, порой забывая даже заповеди Христа! Не считаясь с жертвами, подчиняя свои устремления лишь одному желанию: освободить гроб Господень.

Но настал горький день, когда нам, гордым немецким рыцарям, очередной раз доказали, что Гроб Господень охранить от неверных мы не в состоянии! Трагический день, когда нас тем же мечом изгнали из Святой земли! День, когда нас отвернули от святой идеи и повернули в другую сторону. И мы легко нашли себе нового врага, рядом, по соседству, и обрушили на него свой карающий меч! Зачастую отыгрываясь на нем за неудачи в Святой земле, вымещая обиды за поражения и унижение. Мы забыли о слове Божьем! Его заменил меч! А тот ли это путь? Вот вопрос, который меня терзает уже не первый день!

– Позволь, брат, Великий магистр, прервать твою речь и вставить слово! – все присутствующие перевели взгляды на нового оратора.

Голос за спиной заставил и Гогенлоэ обернуться, чтобы посмотреть на говорящего. Это был Конрад Зак, ландмейстер Пруссии. Это он принимал «гостя» из Венеции, он организовал созыв капитула на своей земле. Это была именно его земля, в которой он ощущал себя хозяином, даже по отношению к Великому магистру. И даже если бы к нему приехал сам папа римский, он все равно чувствовал бы себя хозяином. Впрочем, Гогенлоэ его понимал, потому что сам был ландмейстером немецких земель до того, как стал Великим магистром.

– Не могу не заметить, брат Готфрид, – в защиту славной, хоть и трудной истории нашего Братства, – что мы, немцы, присоединились к крестовым походам во имя Божие, присоединились к той священной битве, которую уже вел мир христианский против врагов Христа. А враг всегда перед нами был в двояком образе: это был враг во плоти и с оружием в руках, с одной стороны. Он всегда нес с собой смерть христиан, опустошение городов и деревень, потому что это враг со скверной в душе! И это его другая сторона. Как и чем можно одолеть такого врага? Ответ очевиден: против плоти и оружия – только меч! А против духовной скверны – только чистота помыслов, добродетель и чистота веры! Иного пути ни у нас, ни у наших собратьев из других орденов не было, и нет.

Нет ничего более обидного, братья мои, чем посвятить жизнь свою священной битве, но так и не понять, против кого бился! А между тем, святой престол и владыка папа римский во имя Господа нашего вменил нам – Немецкому рыцарскому Ордену и другим собратьям-рыцарям – отомстить за поругание распятого Христа, отвоевать землю, обетованную христианам, но занятую язычниками. Битву эту можно выиграть лишь с мечом в руках, потому что враг – тоже с мечом. Оружие несем мы, но ведет нас Господь наш! Война эта не наша, а Божья! И в руках у нас меч священный, обоюдоострый!

Только ты, брат Магистр, и твои ратники – воины, облаченные в латы, а меч в твоих руках – плотский. Мы же – клирики, святейшим престолом назначенные нести слово Божье, и меч в наших руках – духовный. Уничтожение врагов плотских и добродетели от Бога – вот два острия священного меча, который нам вменено нести! Быть во всеоружии против врагов, разоряющих земли христианские, и быть во всеоружии добродетели против козней дьявола! Только так мы можем выполнить волю Господа нашего. И победить!

– Истинно говоришь, брат Конрад! – указательный палец Великого магистра вернул взгляды духовных сановников на Конрада Зака. – Но стоит задаться вопросом: сколько еще столетий священную миссию может нести в себе только меч?

– Столько, сколько будут существовать язычники! – попытался решительно парировать Зак. Но вся его благодушная и мягкая натура противоречила его словам. Он был больше похож на простого проповедника, способного лишь донести слово Божье, призвать к примирению и согласию, но отнюдь не к решительным действиям, сражениям и битвам. За это его любили и Бог, и простые люди в Пруссии.

– И чего мы достигнем? Уничтожим язычников мечом, огнем и стрелой? Но на их место новые поколения встанут! Посмотрите, сколько сражений христиане выиграли, а сколько проиграли. Сколько столиц потеряли, поменяли. Стремясь в Святую Землю, воинство христианское дошло лишь до Аккона. Потом был Монтфорт, потом опять Аккон, до его последнего дня, потом Венеция… А Иерусалим? Долго ли за два столетия христиане оберегали святыни Господне от надругательств неверных? Полстолетия? Столетие? Не больше! Что стало с теми государствами, что возникли на земле Палестинской и вокруг нее? Где Иерусалимское королевство? Что стало с графством Триполи, с княжеством Антиохия, с Эдессом? На пепелище пришли и с пепелища ушли!

Глава шестая

1. День четвертый. Понедельник

«… и мы уж стали привыкать

Благодаря стараньям вашим

День с чашки кофе начинать»

Я помешан на часах. У меня в квартире их штук пятнадцать. Поддерживают жизненный ритм. Тикают во всех комнатах, на кухне, в коридоре – куда ни кинь взгляд. Электронные, механические, старинные настенные с боем, на батарейках, от сети… Только ванна и туалет не удостоились такой чести: в этих помещениях спешить нельзя!

Но я ненавижу будильники! Будь то Ереванский часовой завод, агрегаты которого звенят, как трамвай перед перекрестком, будь то завод «Слава», – самые звонкоголосые; будь то «пикалка» в мобильнике – все равно ненавижу! Будильники портят мне пять седьмых моей жизни, – пять дней в неделю, – а иногда и больше! По утрам я морально готов стать каким-нибудь президентом страны только ради того, чтобы указом перенести начало рабочего дня на полдень!

6—20 утра – это самое позднее, когда я могу просыпаться, чтобы вовремя успеть на работу, предварительно умывшись, побрившись и проглотив чашку кофе. Поэтому я вынужден мириться с необходимостью будильника, но предпочитаю деликатные, как в «Нокии»: второго «пи-пи» мне достаточно, что б понять, что новый день с новыми неприятностями уже начался! А ведь, казалось бы, только что уютно пристроил ухо на подушке, даже перевернуться за ночь не успел!

Под руку попадается табличка, все события вчерашнего дня разом традиционно уже всплывают в памяти и будят меня окончательно. Нет, сегодня на работе дел – море. Все откладываю до вечера. А вечером соберусь с мыслями и что-нибудь придумаю. Хотя, что тут можно придумать?

Часом позже я уже в машине, а за десять минут до начала рабочего дня на входе в офис отмечаю карточкой, что я прилежный, дисциплинированный и исполнительный сотрудник, который приходит на работу вовремя, хотя вчера ему и надавали по шее.

Понедельники люди не любят; говорят, тяжелый день. Как представят себе, что одна седьмая часть жизни – это тяжелые дни, так сразу и начинают ненавидеть. Я мне нравятся понедельники. Конечно, меньше, чем пятницы, но больше, чем вторники. День начинается с заседания правления. А это значит, что целый час можно чувствовать себя спокойно. Вот когда шеф вернется с заседания – может начаться аврал. Но в другие дни – авралы перманентные. Ну и кто же будет в понедельник требовать немедленного решения вопросов? В первый рабочий день недели все собираются с мыслями, пишут рутинные служебные записки и письма, регистрируют их в канцелярии, отправляют, получают, читают, обдумывают ответ и тп. А вот во вторники, среды и четверги начинается ажиотаж и сумасшедший дом, когда все хотят решить все проблемы, чтобы в пятницу спокойно все подписанные, утвержденные, согласованные, отвергнутые бумажки подшить, закрыть в шкафу и с законным чувством исполненного долга уехать на дачу. Или просто домой.

Чайник, кофе, сахар. Пароль на включение компа, пароль на вход в сеть, пароль на вход в почту, пароль на Интернет, пароль на бухгалтерскую программу, пароль на базу договоров….. Чёрт, сколько ж тут этих паролей, очуметь! Но это все равно лучше, чем с отпечатком пальца! Вот настоящий дурдом был! Указательный палец прикладываешь к сканеру – ошибка, еще раз прикладываешь – ошибка… И так минут десять! Оказывается, на даче работал, палец поцарапал, и сканер теперь не узнает его «физиономию», видите ли!

Проверяю почту, удаляю спам, захожу в Интернет новости посмотреть. Правление еще идет, надо просто выждать, а уже потом строить планы на день. Если что-то важное на правлении решат – все предварительные планы полетят коту под хвост.